Большой, подробный, пикантный пост Кузмина от 23 декабря 1905, где он пишет, как дал джаги в бане. 18+:
"<...>Вечером я задумал ехать в баню, просто для стиля, для удовольствия, для чистоты. Звал с собою Сережу, но он, к сожалению не поехал. Пускавший меня, узнав, что мне нужно банщика, простыню и мыло, медля уходить, спросил:"Может, банщицу хорошенькую потребуется?" - "Нет, нет". -"А то можно..." Я не знаю, что рукаводствовало мной в дальнейшем, т.к. я не был даже возбужден... "Нет, пошлите банщика". - "Так я вам банщика хорошего пришлю", - говорил тот, смотря как-то в упор. "Да, пожалуйста, хорошего", - сказал я растерянно, куда-то валясь под гору. "Может, вам помоложе нужно?", - понизив голос промолвил говорящий. "Я еще не знаю", - подумав, отвечал я. Когда смелыми и развязными шагами вошел посланный, я видел его только в зеркале. Он был высокий, очень стройный, с черными чуть усиками, светлыми глазами и почти белокурыми волосами; он, казалось, знал предыдущий разговор, хотя потом и отпирался. Я был в страшно глупом, но не неприятном положении, когда знаешь, что оба знают известную вещь и молчат. Он смотрел на меня в упор, неподвижно, русалочно, не то пьяно, не то безумно, почти страшно, но начал мыть совсем уж недвусмысленно. Он мне не нравился, т.е. нравился вообще, как молодой мужчина, не противный и доступный; моя, он становился слишком близко и вообще вел себя далеко не стесняясь. После общего приступа и лепета мы стали говорить как воры:"А как вас звать?" - "Александром..." - "Ничего я не думал, идя сюда." - "Чего это... Да ничего... Бывает, случается, мимо идут да вспомнят..." - "Запаса-то у меня не много..." - "А сколько?" Я сказал. "Не извольте беспокоиться, если больше пожалуете, потом занесете..." - "В долг поверите?" - "Точно так..." - "А если надую?" - "Воля ваша..." Я колебался... тот настаивал. "А вы как?" - "Как обыкновенно..." - "В ляжку или в руку?" - "Конечно, в ляжку, чего лучше", - обрадовался парень. Гриша, милый, красивый, человечный, простой, близкий, Гриша, прости меня! Вот уже правда, что душа моя отсутствовала. Как бездушны были эти незнакомы поцелуи, но к стыду, не неприятны. Он был похож на Кускова en beau и все фиксировал меня своими светлыми, пьяноватыми глазами, минутами мне казалось, что он полоумный. Одевшись, он вышел причесаться, и вернулся в рубашке серебряном поясе, расчесанный и несколько противный. Он был подобострастен и насилу соглашался садиться пить пиво, благодарил за ласку, за простое обхождение; главный его знакомый - какой-то князь ( у них все князья), 34-х лет, с Суворовского, с усиками, обычные россказни о покупках родным и т.д. Самому Александру 22 года, в банях 8-ой год, очевидно, на меня наслали профессионала. Он уверяет, что дежурный ему сказал просто: "мыть", но он был не очередной, остальные спали; что в номера просто ходят редко, что можно узнать по глазам и обхождению. И, поцеловав меня на прощание, удивился, что я пожал ему руку. В первый раз покраснев, он сказал: "Благодарствуйте" и пошел меня провожать. Проходя сквозь строй уже вставших банщиков, сопровождаемый Александром, я чувствовал себя не совсем ловко, будто все знают, но тем проще я смотрел на них. Собственно говоря, анекдот довольно скверный, тем более денег у меня совсем нет, хоть скрывайся куда-нибудь."