"<...>Я стал делать смесь из вина, сначала белое с Мюскатом, красное с Мадерой, в обе подливал Peach Brandy, потом выжимал из апельсина и даже добавлял Кюммель, вообще что-то невообразимое. Сомов стал пьянеть, но был еще мил, перешли на французский, потом на итальянский, потом на английский. Чеботаревскую носили на руках и клали на колени. Под флейты я с Нувелем плясали, потом я один, все целовались. Мне стало вдруг скучно, что я здесь никого не люблю (так, особенно не влюблен), и, главное, меня никто не любит, и что я какой-то лишний соглядатай. Я вышел в комнату с зуркалом и прислонился к стене с флейтой в руках, в красной бархатной рубашке. "Toujours des poses manierees"*, - сказал вожедший Петроний** и опять стал говорить, что я влюблен в Сомова и т.д. А force d'en parler***, я кончу тем, что влюблюсь в него. Я заметил, что это невозможно. "С Сомовым? гораздо возможнее, чем ты думаешь. Я могу это очень легко устроить. Ты не дождешься, чтобы Аладин**** сам что-нибудь предпринял". Я был несколько froisse***** . "Ты хвастаешь, зная, что я не захочу"."



* всегда манерные позы
** "гафизитское" прозвище Нувеля
*** в силу этих слов
**** "гафизитское" прозвище Сомова
***** уязвлен